Сергей Аверьянов

Как говорили классики, статистика знает все. Единственное, чего она не знает — сколько в СССР стульев. Времена изменились, и статистика вышла на новые, неведомые ранее рубежи озадаченности. Например, она не в силах ответить, сколько в Питере столярных мастерских. По ОКВЭД «работы столярные и плотницкие» набирается более 200 предприятий, а разные интернет-сервисы говорят, что от 80 до 600. Я бы ориентировался на тысячу, потому что часть из этих компаний — классические артели, которые при необходимости умеют бодро делиться на части.

Другими словами, народу достаточно много, и мастерским нужно чем-то отличаться друг от друга. У каждого своя стратегия, чтобы привлекать заказчиков. Кто-то берется за любую работу, от табуреток до интерьеров. Кто-то работает в узкой нише, зато пилит детские кровати сотнями. А кто-то обладает навыками, которые есть далеко не у всех. Например, умение резать по дереву или ловко оперировать краскопультом.

Столярная мастерская «Мануфактура О2» — это Олег Лебедев и Сергей Аверьянов. Как и многие похожие столярки, товарищи сталкиваются с поиском заказчиков, организацией работы и творческими вызовами. Сергей, профессиональный резчик по дереву, рассказывает о том, как их мастерская выживает в конкурентной среде, делится мнением, чем ручной инструмент лучше электрического и как изменилась жизнь резчика при повальном распространении станков с ЧПУ.

Путь мастерства

Столярные школы берутся научить резьбе по дереву за несколько недель, причем даже дистанционно. Но «учиться» и «научиться» — не одно и то же, между этими понятиями лежит море практики. Одно дело — вырезать простой контурный узор, и другое — скульптуру из дерева.

На столярном верстаке и полках выложены резцы и расставлены декоры в разной степени готовности. Тут же подсушивается свежая ложка — вырезанный между делом сувенир. Очевидно, что практики Сергею хватает. Еще в 2008 году он закончил питерский Реставрационно-художественный лицей, уверенно разменял второй десяток лет в профессии и набрался опыта как в резьбе, так и в столярном искусстве.

На кого ты учился? Что из полученных знаний пригодилось?

Я учился на реставратора произведений из дерева. Столяр — вторая специальность, без нее в этом деле никак. В работе пригодилось все, чему учили. Очень полезно знать твердости, выдержки, коэффициенты и прочее. Да даже то, как разворачивать делянки для мебельного щита, чтобы его минимально коробило.

В теории тебя знакомят со всеми инструментами и технологиями. Чем, например, наносить клей? Вот тут, скажут, лучше валиком, а там — шпателем. Или как выбрать пропорции шипа для шипового соединения? Можно вырезать на глазок, а можно держать в уме несложную табличку. Тогда и шип получится не слишком тонкий, и у проушины стенки нормальные.

На практике, конечно, пришлось решать задачи, которым не учили. Например, подбирать инструмент. Можно взять ручной японский фетиш и крутые заточные камушки. А можно за эти же деньги подобрать комплект того же качества, но раза в четыре функциональнее. Это важно, без этого ты не останешься в профессии как специалист.

После окончания учебы нужно продолжать учиться самостоятельно. Я, например, читаю книги по теории искусств. Это помогает в работе, развивает насмотренность. Создавая что-то новое, отталкиваешься от классического, доброго, вечного.

Научиться резать сложнее, чем научиться столярить?

Знаешь, по-разному. Резчиком проще стать человеку, который хорошо владеет мелкой моторикой и обладает даром рисования. Если говорить исключительно про резьбу, то столярка практически не нужна — просто заказал заготовку и вырезаешь декор.

Для работы резчику нужно много места?

Дома у меня стоит верстак 100 х 60 см, и я на нем не один десяток заказов вырезал. Если знаешь, где построгать и выпилить лобзиком заготовку, то нет проблем. Приезжаешь домой с этой штукой в рюкзаке и приступаешь к работе. Для резьбы надо, условно, два квадратных метра. А если миниатюры резать, то еще меньше.

Ручному инструменту в принципе много площади и не надо. Чтобы создать стул очень ручным способом хватит 18-20 «квадратов». Ручной рубанок, столярный верстачок, струбцины и так далее. На YouTube полно роликов, где азиаты делают потрясающие вещи одной заточенной отверткой, просто сидя на камне.

Но это не путь профессионала?

Да. Может быть это, своего рода, путь мастерства, но точно не коммерческого специалиста. Сейчас исключительно ручная обработка имеет значение, скорее, историческое, чем коммерческое. Что резьба, что ручная столярка — на них сложно заработать.

Человек, который работает ручным инструментом, отличается от пользователя электроинструмента?

На мой взгляд, любовь к ручному инструменту, рубанкам и всему остальному происходит из двух источников. Либо человек любит, умеет, практикует, и у него так получается лучше. Либо человеку тупо не хватает на что-то серьезное. Тогда он начинает скандировать про экологичное, душевное, хэнд-мейд, вот такие лозунги.

Что касается отличий… Я не любитель говорить, что какой-то уникальный. Нет никакой магии, есть определенный набор навыков. Как специалист, реставратор и резчик, я владею ручным инструментом гораздо лучше, чем столяр «в среднем по больнице». Да, сейчас легко найти столярные станки или станки с ЧПУ, и у них есть свои плюсы. Но ручной инструмент дает возможность сделать сложный предмет довольно просто.

Когда подрезаешь шип вручную, то сделать угол в 83 градуса и еще подогнать в двух плоскостях — это, к примеру, плюс полчаса работы. Можно сделать этот шип на ЧПУ или торцовке? Ну, наверное, да, но это будет целая эпопея, чтобы он встал на место. А такое часто бывает нужно на сложных и дорогих предметах, потому что они, как правило, все «слегка необычные». Эксклюзивная мебель — она почему дорогая? Потому что уникальная.

Резчик — творческая профессия?

В резьбе вообще можно выделить два крайних направления: потоковое производство и авторские работы. Первое – это фрезеровка с ЧПУ: массовый продукт, доступно, дешево, стандартно. Второе — люди, которые, так сказать, умеют и могут в мастерство. К этим свободным художникам по дереву заказчики приходят за уникальным предметом, который делают именно под них и которого больше ни у кого не будет.

Я нахожусь где-то между. Половину времени занят столяркой, половину — резьбой. Я, в общем, не против назвать себя художником, но для меня это не совсем творческий процесс. Резьбу я получил как готовое ремесло, и для меня это вензеля, меандры, акантовые листы и прочие элементы. Творчество для меня заключается в том, что я могу сделать работу хорошо, а могу не очень. Но стараюсь делать хорошо, так что пространства для творчества у меня не особо много.

Можно сказать, что я ремесленник — не художник в чистом виде, а человек, владеющий профессией.

Как живется ремесленнику? Как заказы ищешь?

Цены не сильно радуют, особенно с появлением фрезеров с ЧПУ. Обывателю сложно понять, в чем разница между двумя деталями, одну из которых вырезал станок, а другую — резчик, особенно если хочется просто красивую картинку, а не что-то уникальное.

С заказами происходит примерно так. Пока есть текущая работа, не суечусь. А когда чувствую, что с завтрашним днем что-то непонятное, начинаю звонить людям, с которыми до этого работал. Где-то через две недели этот маховик раскручивается, и начинают поступать предложения. Из них половина — это что-то совсем не моё, по части оставшихся мы не сходимся по цене, но какую-то часть делаю, в основном ту, которую умею и за которую способен отвечать. Вот такая жизнь у ремесленника.

А еще мне палки в колеса вставляют всякие бракоделы, которые говорят, что умеют резать, что возьмутся за любой проект и все такое: «Резная работа любой сложности». А по факту у него из инструментов три ножа, он не знает технологий и поэтому выдумывает всякие аляповатые решения.

А у тебя сколько инструментов?

Около ста пятидесяти. Но дело не в этом. Тут не надо иметь семи пядей во лбу, деревообработка — древняя история. Все уже давно придумано. И в резьбе по дереву меня раздражает, когда человек хочет какое-то барокко, но не умеет его делать. Он увидел что-то на фотографии и изобразил, как смог. В результате и предмет художественной ценности не представляет, и материал испорчен. И еще — доверчивый заказчик денег заплатит ни за что.

Как ты с этим справляешься?

Тут только дзен-буддизм. Делай как можешь, и будь что будет. А тем, кто не знает сопромат и не умеет работать со стилевой резьбой, это еще аукнется.

Что тебя привлекает в профессии?

В ремесле интересно заниматься высококвалифицированным, фетишным трудом, который оправдывает все остальное. Например, японской ножовкой пилить хитровыдуманный шип. Или делать реплику какого-нибудь немецкого антикварного образца. Это очень интересные ремесленные задачи. Но их мало, они прилетают раз в полгода, тут большая доля везения.

Можешь назвать самый необычный заказ?

Самый необычный? Мне больше всего понравилось делать реплики французского мастера Эктора Гимара. Нужно было повторить четыре кресла из ореха, настоящие предметы мебельного искусства. Пожалуй, это было самое интересное, что я делал.

Интересно повторять реплики лучших мировых образцов мебели. Я не имею в виду Италию. Она, конечно, разная, но все, что в салонах и что приходится копировать… Ну-у-у, можно лучше.

Возьмите каталоги с теми же французами. Гимар, Majorelle. Если барокко, то возьмите не что-то среднее, с листиками и цветочками, а немецкое церковное барокко. Просто посмотрите лучшие образцы, откуда оно начиналось. А потом скажете, что нужно заказывать не вот это вот кривое, а какой-нибудь предмет, стоящий в европейском музее.

Мы зачастую так и работаем, нашел фото в интернете и повторил. Шаблонов с картинки не снять, получается вольная копия. Ну, а чего? Выдумывать ничего не надо, умный человек с хорошим образованием уже все тебе нарисовал, осталось только повторить. Это то, чего я не стесняюсь делать, считаю хорошим тоном.

Резчик [не] против ЧПУ

С появлением станков с ЧПУ резной декор превратился в массовый продукт. Крупные предприятия производят его с такой скоростью, что отгружают по несколько десятков заказов в день. И это не те простенькие цветочки, которые любой желающий «поднимет» в программе ArtCam. Производство состоит из нескольких этапов. Сначала декор лепят из пластилина, потом оцифровывают 3D-сканером и только после этого создают программы для станков с ЧПУ. Деревянные заготовки клеят в столярном цехе и отправляют в цех механообработки, где за них принимается станок. Потом изделия попадают в руки мастера, который снимает с декора ворс и дорезает его вручную, так как фреза оставляет в углах определенный радиус.

С учетом этого я думал, что резчик по дереву превращается в крайне экзотическую профессию, вроде бондаря или шорника. Фрезер с ЧПУ явно производительнее, он не срывает сроки и делает то, что от него ждут. Но оказывается, что опытный мастер может потягаться со станком.

Как ты относишься к фрезерным станкам с ЧПУ и тому, что на них делают?

Декор после фрезера с ЧПУ требует дорезки. Если она прописана в технологической карте, есть мастер-дорезчик, то к ЧПУ можно относиться как к заготовке, первому этапу обработки. В резьбе он может сделать 90% работы. Я могу доделать остальные десять, ради которых все и затевалось. Для меня это способ повысить результативность.

По сравнению со станком с ЧПУ, что у тебя получается лучше, быстрее или выгоднее?

Если сравнивать с крупным предприятием, то, вероятно, у меня будет дешевле. Потому что им один предмет запустить в производство накладно, они делают от какой-то минимальной партии.

Еще у больших производителей свои стили, своя орнаментика. Я бы сказал, что она ориентируется на массового потребителя. И какую-нибудь реплику европейского мебельного искусства, где много нелогичных, но придающих живинку ходов, они не сделают. Просто потому, что та не будет востребована. А я вырежу.

Что касается обычных мастерских, где стоят 3D-фрезеры, то они редко могут сделать что-то сложное. Не бывает, что ты на компьютере отрисовал резьбу, которая хорошо смотрится и достаточно проработана. Если декор сначала лепят из пластилина, детализация выше.

Плюс я могу «по ходу пьесы» подстроиться под требования заказчика, это частенько бывает. Сначала рисуешь проект, человек смотрит и говорит, например, что надо цветочков добавить. Потом начинаешь резать. Заказчик: «Ножку хочу потоньше». И ты такой - фьють, вот, ножка потоньше. Потолще, да, сделать сложнее. Есть такая техника, когда по месту вклеиваешь заготовку и вырезаешь. Можно получить скульптурную композицию, которая выглядит вырезанной из целого бревна. Вообще, много секретов мастерства, которые обывателю кажутся магией, а для профессионала это «знаем, умеем, работаем».

Обычно, ты сначала делаешь предмет, а потом к нему резной декор приклеиваешь, или как?

Зависит от задачи. Резьба бывает накладная, бывает из заготовок, из которых составлена вещь. От этого зависит, режешь деталь на верстаке и потом монтируешь, или целиком склеиваешь. В случае, например, резного стола, актуально ножки вырезать отдельно, а прямые участки царги отдельно. Потом их склеить. Останется небольшая ручная подгонка, или какой-нибудь накладной элемент сверху, чтобы стыка не было видно.

Практикуешь резьбу изделия целиком?

Да, когда это единственная резная деталь. Например, навершие для зеркала. Склеиваю весь каркас и вырезаю на нем сверху декор. Недавно резал из цельного бревна заходные столбы в баню. Сначала вылепил из пластилина макеты, чтобы форму понять, а на деле это трехметровые столбы.

А чем, не стамеской же?

Сначала обошел электрической пилой, потом обдирочным диском на болгарке, потом шарошками на пневмобормашине, и потом уже да, стамеской с кьянкой.

Из какого дерева обычно режешь?

Под непрозрачную отделку из липы, под прозрачную — дуб, орех.

Работать с дубом и орехом сложнее? Липа же мягче?

Да, но это не так ощущается, как ты думаешь. Там разные техники. Липу ты режешь ручками, кистевыми движениями. Дуб надо сначала поколотить с кьяночкой, а потом делать мелкую доводку.

Как ты определяешь цену работы?

Я знаю условную скорость своей ручной резьбы и когда понимаю напряженность орнамента, то могу назвать ценник за квадратный дециметр. Можно сориентироваться, сколько буду работать, если режу, грубо говоря, 2-3 дециметра в день. Даже на редком предмете, вроде барочного шкафа, больше ста дециметров не бывает.

А если больше?

Это уже какие-то огромные государственные реставрации, где дворцы с потолками по шесть метров. Как, например, царскосельские павильоны, которые разбомбили во время войны. А там резьбы были просто квадратные километры. И пока их восстанавливали при Советском Союзе, с неплохим госфинансированием, успело вырасти три с половиной поколения резчиков. У нас в общем-то школа резьбы оттуда и идет.

Тогда среднестатистическому реставратору нужно было по нормам вырезать десять квадратных дециметров в месяц. Но сделать это хорошо. И когда человеку надо не торопясь вырезать десять дециметров в месяц, и при этом у него неплохая зарплата, то он уже думает про всякие посторонние вещи: как бы ему получше вырезать, как бы стамески поточить, как лист завернуть похудожественней.

Мне за прошлый месяц нужно было вырезать что-то в районе 50 дециметров плюс еще столярные работы. Понятно, что качество проработки ниже. Мне это кажется уже пределом ручного мастерства, дальше только ЧПУ.

Тут дело обстоит так. Пока работаешь ручным инструментом, деталь получается медленно, зато ты успеваешь над ней подумать, творчески пострадать и порефлексировать. А когда у тебя, например, бензопила, и тебе надо «бахнуть» медведя, ты превращаешься в живого робота и мало думаешь по поводу того, что делаешь. Грубо говоря, работает только память тела.

Сколько времени уходит на заказ?

Ну, вот пример. Стол с кабриольками, с выдвижными ящиками, с открывающимся зеркальцем. Реплика итальянского. И две прикроватные тумбочки с двумя ящиками. Я на них потратил два месяца. Считаю, что это позволило и мне подойти к вопросу вдумчиво, и заказчику получить вещь в нормальный срок. Конечно все хотят быстрее. Но поспешишь — людей насмешишь.

Столярная мастерская: конкуренты, дизайнеры, заказчики

Столярные мастерские, как и многие производства, тяготеют к промзонам. Это понятно: высокие потолки, центральное отопление, много помещений. Одно из таких характерных питерских мест — бывший пивоваренный завод имени Степана Разина. Эта площадка может похвастаться двухвековой историей, толстенными кирпичными стенами и лофтовыми интерьерами. В одном из его помещений и располагается «Мануфактура О2».

С точки зрения организации – это классическая артель, где два мастера сотрудничают на взаимовыгодной основе, сообща платят аренду и делят выручку. На 80 квадратных метрах располагается станочный парк, рабочие верстаки, покрасочная комната и зона отдыха, она же столовая. Таких мастерских немало, но «Мануфактура О2» в текущем составе работает уже седьмой год, и товарищи неплохо понимают, что происходит на столярном рынке, и какое место они на нем занимают.

Порог входа в деревообработку относительно невысокий. Вы как мастерская сталкиваетесь с недобросовестной конкуренцией, с демпингом?

Мы не боремся за показатели. Называем цены, которые нас устраивают, и работаем с теми, кого это устраивает. Если кто-то говорит, что в другом месте сделают в три раза дешевле, туда их и отправляем. Это единственное правильное, что можно сделать. Да, надо иметь некоторую выдержку: когда денег нет, а ты все равно отказываешься от работы. Хотя, если ты не возьмешься за эту работу, может прийти уже то, что тебе надо, — выдержка и дзен-буддизм.

Ваша аудитория отличается от заказчиков других маленьких столярок?

Аудитория зависит больше от того, где ты рекламируешься. Пока работал Instagram (запрещён на территории Российской Федерации), была одна аудитория. Пришлось осваивать «Авито» и «ВКонтакте» — там другие люди. На «Авито» в десять раз больше людей, которые хотят быстро, качественно и дешево. Каждый день сто звонков, но почти все мимо. Не меняются те заказы, которые через «сарафан» приходят.

Что значит «звонки мимо»?

Когда не удается договориться по цене или по технологии. Серьезно, люди хотят, чтобы им сделали неправильно. Пытаешься объяснить, а тебе: «Нет, хочу так». Тогда приходится отказывать.

Вот, недавно человек захотел сделать себе подоконник из цельного куска дерева. Ну, нравятся ему слэбы. У него открытая батарея под обычным уличным окном. То есть, снизу тепло, сверху холод. Я говорю, сделаю тебе подоконник, залью эпоксидкой, но его потом поведет, и он лопнет с вероятностью 100%. У тебя будет кривой подоконник, который еще штукатурку поломает. Нет, говорит, не хочу кривой. Объясняю, что можно вместо этого взять мебельный щит, наклеить на него красивый шпон и кусок «живого края». «Как-то это сложно. Хочу из слэба», и пошел искать, где ему сделают.

Кто ваш типовой заказчик?

Что называется «выше среднего». Например, из управленческого уровня. И те, кто при этом хочет сэкономить. Например, точную копию итальянского стола, который в Италии стоит тысяч 400, мы сделаем раза в два дешевле. С учетом того, что сейчас черт знает что с логистикой...

К вам приходят посредники, дизайнеры или напрямую заказчики?

И те, и другие. Обычно дизайнер приходит с дизайн-проектом. Почему-то сложилось, что без чертежей. Он дает внешние размеры, сделай так, не знаю как, но красиво. Можно сказать, что это эскиз, но на нем ясно видно, что за предметы там будут. И ты уже думаешь, как это воплотить в материале.

А заказчик может прийти вообще с идеей. Мол, хочу брату на юбилей классный стул подарить. И ты начинаешь выяснять: какой стул нужен, что нравится, смотреть фото и уточнять, что означает «брутально как здесь, но ажурно как там»?

То есть, техническую часть проекта вы чаще берете на себя?

Да, полный цикл. Часто бывает, что сначала получаем фотографию и аванс на проектировку. После утверждения проектной части аванс на изготовление. И погнали. Потом встретимся с заказчиком, пожмем друг другу руки, передадим предмет и всё.

Задача дизайнера сводится к тому, чтобы сделать эскиз?

Скользкий вопрос. Если продолжать ремесленную тему, то дизайн в нашей стране понимают не так, как в Европе. В Европе дизайнер — это человек, который решил эстетические вопросы, создал технологическую карту и организовал финансы. А к тебе обращается как к мастеру, как к специалисту по производству.

У нас в стране дизайнер зачастую тупо прослойка между заказчиком и мастером. В клиническом случае он не умеет ни рисовать, ни складывать в уме, зато умеет хорошо говорить. И берет деньги за то, что у него есть связь с заказчиком, а у тебя, как у ремесленника, погруженного в производство, ее нет чисто физически. Потому что нет времени где-то походить, поторговать лицом. А у дизайнера есть.

Благодаря Олегу, его организаторским талантам, мы имеем хотя бы техническую возможность сказать: «Хм, по этой цене мы не работаем». А у многих такой возможности нет, и они погружаются в то, что называется «заказы с Авито» или «заказы из Ада». Это когда нужно что-нибудь изобразить, но без денег. Дизайнеры в своей массе рассуждают в рамках этой схемы. От заказчика они отличаются тем, что их не волнует результат работы. Они не умеют ее делать, не предоставляют готовой документации.

Нет, бывают и хорошие дизайнеры. Я знаю людей, которые умеют создавать идеи. У нас их хорошо учат в Мухино, в котором выпускали специалистов по ковке, по деревообработке и по стеклу... Короче, есть классные дизайнеры, которые делают проекты, которые ты, как ремесленник, прям хочешь делать. Они интересные, грамотно спроектированные. Но толковых специалистов мало.

Вот, к слову, недавняя история, хороший пример, когда кто-то где-то накосячил. В одном питерском барчике, весьма недешевом, сделали стеллаж для вина. Положили бутылки, и он не выдержал веса. Оп, и в один момент минус 4 млн рублей просто потому, что кто-то не подумал над дюбелями. Кто виноват в этом случае? Исполнитель, которому, скорее всего, дали чертеж и сказали «делай»? Дизайнер, который не посмотрел на стены? Или бармен, который задел эту стойку?

Твои прогнозы на будущее?

Трудно строить далеко идущие планы в нынешних условиях. С февраля стало труднее по всем пунктам: рекламироваться стало сложнее, у людей стало меньше денег, материал стал дороже. Фатально ли это? Жизнь покажет. Может, народ совсем в плане заказов притихнет. А может, людям захочется не только утилитарных вещей, а еще какой-то красоты. В девяностых, когда была большая «новая русская» прослойка, ремесленнику было хорошо.

Подводя итоги, можно сказать, что ручная работа в столярке по-прежнему играет важную роль. Особенно в небольшой мастерской, где нет потокового производства, и все изделия индивидуальные. Многое проще и быстрее сделать стамеской, чем с помощью станка.

Станок с ЧПУ хотя и потеснил специалистов с ручным инструментом, но заменить не смог. Стандартный 3D-фрезер способен вырезать рельеф с небольшой вариацией по высоте. Ему не хватает возможности подобраться к детали сбоку. Конкуренцию умелому резчику может составить 5-осевой обрабатывающий центр. Но, во-первых, станок лучше себя показывает в потоковом производстве, нежели индивидуальном. А во-вторых, за станком все равно нужно дорабатывать узор вручную.

Резьба — это узкая ремесленная ниша, как и ручная столярка. Но есть и будут задачи, где специалисту-резчику нет альтернативы. Мастерские, работающие по индивидуальным заказам, — это идеальная среда для опытного резчика, который решает сложные творческие задачи.

На этом уровне есть организационные проблемы: мастерам не хватает хороших дизайнеров, которые могли бы разработать интересные проекты, а дизайнеры не могут найти хороших мастеров, которым были бы по зубам сложные задачи. Маленькие столярные мастерские сталкиваются с дилетантами, которые заинтересованы не в самореализации, а в комиссии. И поэтому склонны сваливать работу целиком на производителя.

Заказчики «Мануфактуры О2», в основном, из «среднего+» и премиального сегментов. Они приходят из разных рекламных каналов, но значительная часть хороших проектов появляется по наработанному годами «сарафану». Резьба по дереву, конечно, расширяет возможности мастерской, но ее главное конкурентное преимущество — квалификация, которая выражается в скорости работы, качестве проработки проектов и арсенале технических решений.

Небольшие столярки — это, зачастую, про творчество и самореализацию, пусть и в ущерб деньгам. Они находят в себе силы отказывать клиентам со странными техзаданиями, потому что нервы дороже. Возможно, это эволюционный механизм, отсеивающие тех мастеров, которые не могут сказать «нет», выполняют дикие заказы за смешную цену и быстро «выгорают».

Иван Романов

Статья вышла в журнале «Мебельщик» № 1 за 2023 год