Сергей Гравчиков — ведущий дизайнер молодой российской компании UNIKA MØBLÄR. Миссия бренда — сделать дизайн доступным, а интерьер — креативным. Идеи осознанного потребления, возможность решать задачи доступными средствами, сочетание простоты и лаконичности — в основе концепции UNIKA MØBLÄR. Правда ли, что эстетика и функциональность неделимы, а предметы, которыми мы окружаем себя, формируют нашу реальность? Об этом и многом другом говорит Сергей Гравчиков, идейный вдохновитель компании со скандинавским акцентом.
С чего всё начиналось? Расскажите об alma mater, профессиональной эволюции и о том, как пришли к предметному дизайну.
Мое профессиональное становление началось в Екатеринбурге. На втором курсе Уральской государственной архитектурной академии я решил начать всё с нуля: переехать в другой город, сменить вуз. Поступил в Строгановку на факультет промышленного дизайна, доучился там до пятого курса, а потом, узнав о возможности поступить на магистратуру в Италии, еще один год учился в Милане. После возвращения получил красный диплом в Строгановке и организовал свою компанию, которая занималась дизайн-консалтингом в разных сферах. Предметы, над которыми мы работали, были очень разными, начиная от наружного освещения на трассах, декоративного света и заканчивая промышленным оборудованием. Поэтому сначала я промышленный дизайнер и только потом — предметный.
Компании UNIKA MØBLÄR три года. Сложно было начать заниматься мебелью?
Постепенно проекты все чаще приводили меня к предметному дизайну. Как-то утром, сидя у реки после вечеринки, один из моих приятелей (будущий бизнес-партнер) задал мне вопрос: «Чем ты занимаешься?». Я ответил: «Предметным дизайном». На тот момент он решил радикально сменить область деятельности и заняться чем-то новым. Этот разговор случился в начале сентября 2016-го, а уже в декабре мы купили станок, сняли первое помещение на территории бывшего НИИ дальней радиосвязи на Преображенской площади и начали заниматься мебелью фактически с нуля. У нас было всего двое рабочих, мы были сильно ограничены в технологических и человеческих ресурсах. А в августе 2017-го пришло понимание, что нужно радикально всё менять. Мы приняли решение уволить всех сотрудников на производстве за один день. Это было эмоциональным поступком, но точка обнуления дала нам хороший толчок на будущее.
Что было дальше?
Именно тогда мы нашли потрясающего человека — первые руки, с которых всё началось, — Сергея Васильевича. Когда я ему показал чертежи, то не услышал, что это сложно, невозможно. Он говорил: «Да, здесь надо подумать, покопаться, но это реально». Благодаря ему и появился письменный стол Gio. Это был первый достаточно сложный предмет, который мы смогли реализовать. В основном мы взаимодействуем с конечным потребителем через дизайнеров интерьера. Наш клиент требователен и очень внимателен, долго присматривается и когда узнает, что UNIKA MØBLÄR — это российский бренд, появляется особое внимание к деталям и к качеству. Поэтому даже с изнанки наша мебель должна быть идеальной. Репутационно к российским вещам есть справедливые претензии. Доказываем обратное: что мы умеем делать предметы на мировом уровне и даже лучше.
В основе философии бренда — скандинавский дизайн. Что вы вкладываете в это понятие?
Для меня само определение «скандинавский дизайн» кажется плоским и неактуальным сегодня. Нужно понимать, что скрывается за формальным определением. У японцев и скандинавов много общего: традиции обращения с деревом и с предметами невероятно схожи по технике, обработке. Идея осознанного потребления и бережливого производства, эстетика решать задачи простыми средствами — элементы как скандинавского, так и японского дизайна. Существуя между Европой и Азией, визуально мы тяготеем к более сложным, декоративным вещам, но если под скандинавским дизайном понимать прежде всего разумность, целесообразность, тогда это точно совпадает с любой современной стилистикой. В любом случае, говорить сейчас о каком-то доминирующем стиле или направлении — архаично. Есть искусствоведы, которые спустя какое-то время смогут определить, кто и на какую роль претендует. В дизайне меня прельщает разумность и тонкая грань между функцией и формой.
У дизайна ведь множество функций — эстетическая, функциональная, социальная, коммуникационная, etc. И нет единой точки зрения, какая из функций является самой значимой. И стоит ли вообще думать отдельно про эстетику и функциональность?
Как-то после одного из моих выступлений на выставке Batimat одна девушка задала мне вопрос: «И всё-таки, что важнее — эстетика или функция?». И у меня возник ответный вопрос: «А почему мы должны выбирать между эстетикой и функцией?». Есть же вещи потрясающе красивые, но неудобные. Стул, к примеру. Если мы говорим про вещь «исключительно посмотреть» — это арт-объект, предмет искусства. Если мы говорим про страшненькую вещь, за которую рублем проголосовал потребитель, дав ей право существовать на этом рынке, благодаря ее доступности, то это лишь плохо решенная «голая» функция. Но если мы говорим о дизайне, то это как раз эстетическое решение функциональной проблемы. Зачем идти на компромисс? Мы живем здесь и сейчас, и то, чем мы окружаем себя, формирует нашу реальность. Философия бренда UNIKA MØBLÄR заключается в том, чтобы сделать дизайнерские предметы, меняющие бытовую реальность, доступными.
|
|
Какие планы по развитию компании? Какие цели ставите перед собой?
В текущем формате компания существует всего три года. Сейчас на нашем производстве заняты 25 человек, и мы продолжаем расти. К долгосрочной цели мы идем небольшими шагами. Глобально охватить всё и сразу невозможно. Когда я думаю о разумном целеполагании, на ум приходит реплика из книги Глеба Архангельского «Тайм-драйв»: «Чтобы окончательно похоронить прекрасную идею, достаточно её глобализировать». Очень важно дробить цель на небольшие отрезки с четким таймингом. Если только смотреть вдаль и мечтать, ничего не выйдет. Важно соотносить: если расти только в одну сторону, оболочка порвется. Надо пропорционально расти, обрастая кожей. Когда я был в Ганновере на технологической выставке Ligna, где демонстрировались возможности индустрии 4.0, я понимал, что это качественно другой уровень и где-то — реализуемая мечта. Просто шаг за шагом ты идешь от одного к другому. Важно, какой продукт ты хочешь делать. В UNIKA MØBLÄR мы идем всё-таки не от оборудования, а от продукта. С точки зрения бизнеса это может быть не самая правильная модель, но с точки зрения ориентированности на клиента и на результат, эта модель позволяет нам развиваться.
Чтобы оптимизировать издержки и сделать дизайнерский продукт еще более доступным, можно ли использовать аналоговые материалы?
Использовать покраску вместо самой латуни проще и удобнее, но мы так не делаем. У обладателя предмета из натуральных материалов возникают другие ощущения от его использования. Он существует не в фейковом мире, а в подлинной реальности. Ценность самого продукта возрастает в случае, если это дорогой природный материал. В России есть межсезонные перепады влажности, которые влияют на мебель из массива в чистом виде, поэтому мы обязательно комбинируем материалы, чтобы обеспечить длинный жизненный цикл продукта. Мы исходим из практичности, применяем настоящие материалы вместо имитаций.
Бизнес и творчество – две вещи несовместные?
Когда мы начинали с партнерами, каждый занимался тем, что умеет делать лучше других. Один занимался бизнесом, другой — продажами и финансами, я — творчеством и производством. В такой коллаборации ты можешь быстро двигаться вперед. А когда ты просто внештатный дизайнер, который извне сотрудничает с какой-то компанией, возможности взаимодействия сильно ограничены. К примеру, у нас работает Анастасия Кемлер, выпускница Строгановки, я курировал ее дипломный проект в течение года, и за это время она сильно выросла как профессионал; поняла, как от картинки, идеи, образа ты приходишь к готовому продукту. Огромный пласт работы никто не считывает. Как сделать предмет с картинки предметом из жизни, а еще лучше — предметом из небольшой серии? Как не витать в облаках и не делать продукт ради продукта? У бизнеса есть четкие требования и есть экономика — первичный элемент бизнеса. Если эти условия не выполняются, то история про предметный дизайн превращается в какую-то бессмысленную игру и пустую трату денег.
Вы фокусируетесь на бестселлерах?
Нет, это распространенная ошибка в бизнесе. Если посмотреть на крупные автоконцерны, они делают рестайлинг и боятся ступить в сторону. Всё сработало, появляется страх не быть похожим на успешные предыдущие версии, который тебя сковывает. Нужно смотреть на вещи шире. Бизнес — это про риск, где необходимо немного хулиганить. Ты идешь в неизведанном направлении и каждый раз думаешь, принесет ли тебе это результат? Да или нет?
Мы пятый год проводим ARTLIGA – независимый конкурс в области российского промышленного дизайна и видим, что уровень работ участников заметно вырос. Эти изменения мы наблюдаем и в номинации Future — там, где представлены проекты студентов и молодых дизайнеров. По большей части это законченные, зрелые, готовые к серийному выпуску предметы, а не оторванные от жизни арт-объекты. Вы замечаете эти перемены?
Я окончил МГХПУ им. Строганова в 2009 году, и я понимаю, что серьезные сдвиги в сфере образования произошли как раз за последние десять лет. Если раньше катастрофически не хватало реальной практики и стажировок в дизайн-студиях и на производствах, то теперь студенты и выпускники на защите диплома демонстрируют не просто идеи в области дизайна, а полноценные прототипы изделий. И это утверждение доказывают дипломные проекты выпускников Строгановки в 2019 году, когда им нужно было создать продукт для конкретного заказчика в рамках довольно жесткого ТЗ. Коллекция мебели Träd с использованием ротангового полотна, разработанная на тот момент студенткой МГХПА им. Строганова Анастасией Кемлер для компании UNIKA MØBLÄR, была успешно запущена в серию. На выставке Salone del Mobile Moscow 2019 можно было увидеть предметы с использованием ротангового полотна в экспозиции журнала AD. Разве это не качественный скачок?
Российская и итальянская школа — в чем разница?
Когда я приехал учиться в Италию после Строгановки в 2008 году, было ощущение, что я попал в параллельную реальность. По базовым дисциплинам (рисунок и живопись) в Италии на дизайнерских факультетах всё плохо, итальянская школа перестала делать упор на эти направления и деградировала до таких состояний, что банальный скетчинг вызывает у многих студентов большие вопросы. В России, напротив, уделяется много времени этим дисциплинам, но есть провал с маркетингом. Как продать себя и свою идею? Современное поколение дизайнеров блестяще знают, как продать себя, как взаимодействовать с социумом через соцсети, у них всё отлично с самопиаром. Важно уметь расставить границы, отстаивать свою позицию вовне и правильно себя презентовать. Нас учили в детстве быть поскромнее, а скромность, как говорил Чаплин, — прямая дорога к безвестности. Где-то это мешает. Не нужно быть скромнее, наоборот, нужно рассказывать про это.
Как вы позиционируете премиальную линейку Kopmann внутри ассортиментной матрицы UNIKA MØBLÄR?
Две концепции — два подхода. UNIKA MØBLÄR — это больше про средний и чуть ниже среднего сегмент, а Kopmann — это премиальный. Они разные по стоимости и по материалам. Стулья из коллекции Hans бренда Unika møblär, к примеру, сделаны полностью из влагостойкой березовой фанеры, сиденье шпонировано дубом, варианты покрытий разнообразны. Материалы стабильны, а изделия из них — долговечны. Именно по этой причине наша мебель пользуется популярностью в сегменте HoReCa. У нас даже был проект с сетью японских ресторанов в Дубай и во Франции. Комод Gio премиальной линейки Kopmann – это другой подход, отражение философии осознанного потребления. Предмет должен вам служить столько, сколько будет произрастать сам ресурс. Условно говоря, если мы говорим об американском орехе, который используется в производстве комода Gio, тогда этот предмет должен вам прослужить более 50 лет. Этот комод – наша визитная карточка. Здесь, как мне кажется, удалось гармонично совместить дух шестидесятых и пластику художественного языка самого Джо Понти, в честь которого и названа эта коллекция.
На российском мебельном рынке есть, наверное, более значительные проблемы, чем отсутствие четкого взаимодействия между дизайнерами и конкретными бизнесами?
Да, и это исполнение авторского права. Крупные производители, не стесняясь, копируют западные образцы. Российский мебельный рынок остается «диким», несмотря на позитивные изменения. Даже у крупных российских производителей нет понимания ценности идеи. Какая разница? «Я же это делаю, и у меня есть возможность делать это дешевле, чем за рубежом», — думают они. И нет осознания, что это «дешевле» складывается из того, что им не пришлось потратить ни сил, ни средств, ни времени на разработку.
Если брать промышленный дизайн в целом, мы сами погубили эту индустрию в 90-е, а теперь пытаемся наверстать. Как ты ни старайся, есть процессы, которые обязаны занять определенное время. Очень мало профессионалов в области деревообработки, столярного дела. Ты сталкиваешься с пьянством, разгильдяйством и безответственностью.
Какие люди работают на производстве UNIKA MØBLÄR? Есть ли обязательные компетенции, которым должен соответствовать персонал?
Мы отбираем людей, у которых: а) горят глаза; б) они верят в то, что делают; в) им не всё равно. Мы растем и одновременно с этим остро сталкиваемся с кадровым голодом. Был момент, когда учиться в ПТУ стало унизительным, а быть студентом профессионального училища — и вовсе скатиться в лузеры. Все стали менеджерами, юристами и экономистами и бросились врассыпную. Человек прекрасен в любой деятельности, и только благодаря труду, он реализуется. Благодаря чемпионату World Skills мы постепенно возвращаем былой престиж профессий в мебельном производстве, понимаем, что это важно и нужно. Только половина нашего персонала — молодежь. Остальные — старшее поколение, которое учит команду своим наработанным навыкам и делится многолетним опытом. Сейчас сложилась прекрасная команда. Все люди по своей внутренней организации — интеллигентные, позитивно воспринимающие реальность. Решая сложные и интересные задачи, мы развиваемся.
Насколько важны опыты с прикладной частью, чтобы предмет получился ровно таким, каким вы его задумали?
Один из моих преподавателей говорил: «Чаще выключайте в себе позицию Господа бога. Когда проектируете, вы часто смотрите на предмет откуда-то сверху, а есть две ключевые точки: визуальная линия горизонта среднего человека ростом 176 см и из положения сидя — 110–120 см». Когда у тебя нет большого опыта с прикладной частью, многие вещи трудно почувствовать и понять. Проверяйте, как они выглядит сверху, снизу, с пола. Это те нюансы, которые можно почувствовать только вживую. Например, мы вносили определенные корректировки в работе над комодом из коллекции Tynd. При взгляде на него отрыв корпуса от ножек и от крышки составлял равное расстояние — 6 мм, хотя в реальности казалось, что расстояние снизу меньше. Это оптический обман за счет перспективного сокращения, поэтому, увеличив расстояние снизу всего на 1мм, удалось достичь визуального баланса в восприятии предмета, и таких примеров очень много.
У вас есть конкуренты?
У нас нет конкурентов, а есть коллеги. Энтузиасты, которые готовы развивать в стране промышленный дизайн, которых воспринимаешь как друзей, делишься опытом, общаешься. Это ценно, потому что у кого еще спросить? У нас одни проблемы и задачи, только решения разные. Сейчас появляется очень много маленьких штучных компаний, которые пытаются делать самостоятельно всё. Сам придумал — сам произвел — сам продвинул — сам продал. Ремесленнический подход. Но я очень этому рад, потому что изменения в российском промышленном дизайне происходят, пусть и не так быстро, как хотелось бы. Но уже сейчас наши ребята с успехом заявляют о себе не только в России, но и за рубежом.
Интервью подготовила Екатерина Агафонова
ametist-store.ru