Дэвид Коллинз появился на свет в многодетной семье в 1955 году в Дублине. Родные Коллинза были частично связаны с его будущей профессией: его дед являлся строителем, а отец занимался архитектурой. Сначала Дэвид поступил учиться на юриста, но ему упорно не давалась латынь. Поэтому он решил повторить судьбу отца и поступил в Дублинскую школу архитектуры.
Оформлением интерьеров Дэвид Коллинз начал заниматься по чистой случайности, когда его об этом попросил знакомый. Дебют Коллинза оказался вполне удачным, и в дальнейшем он решил пойти по этой стезе. «Я ничего не смыслил в этом. Но заказчик знал, чего хочет, и у меня всё получилось», — рассказывал Коллинз.
Следующей его работой стало оформление интерьеров ресторана La Tante Claire. Впоследствии Дэвид Коллинз оформит большинство питейных заведений класса люкс с мишленовскими звездами. Собственную компанию, David Collins Studio, он основал в 1985 году. Вплоть до своей смерти он собирал вокруг себя лучших экспертов, дизайнеров и архитекторов в различных сферах. За 28 лет своей карьеры Дэвид Коллинз со своей командой успел поработать по всему миру, но именно проекты баров и ресторанов в Лондоне были его визитной карточкой – жемчужиной дизайна, завоевавшей ему международное признание. В 1988 он занимается оформлением популярного ресторана Harvey, который тут же получает звание «ресторана года» по версии газеты Times.
Коллинз мыслил пространство в математической плоскости; мог с одного взгляда определить точную высоту потолков или размеры придиванного столика. Отсюда – придирчиво-точная планировка, учитывающая мельчайшие детали перемещения людей в помещении.
Умение находить баланс между современной и традиционной архитектурой особенно пригодилось Дэвиду в многочисленных проектах реноваций. Старинные лондонские заведения получали новую жизнь, но в то же время сохраняли дух старины, так ценимый завсегдатаями подобных мест.
Интерьеры Дэвида Коллинза, больше напоминающие стиль ар-деко, отличаются особым изяществом и шармом. Они не перегружены лишними аксессуарами, дизайнер стремится подчеркнуть важность цвета, формы и создания домашней атмосферы. Основная задача его работы сводится к тому, чтобы клиент чувствовал себя как дома и в офисе, и в ресторане, и в любой другой коммерческой организации.
Что касается цветовой гаммы, то тут, как поется в популярной песне Филиппа Киркорова, цветом настроения Дэвида Коллинза был синий. Дэвид даже всегда предпочитал носить одежду этих цветов. Он признавался в том, что больше всего в искусстве его вдохновляют голубой, синий и золотой цвета, но он никогда не навязывал свой выбор клиентам.
Именно в синих тонах выполнена знаковая работа декоратора: Blue Bar в Berkeley Hotel. Небольшое помещение, рассчитанное на пятьдесят человек, словно приобрело новые очертания, подчиняясь игре оттенков сине-голубой палитры. В этом – гений Дэвида Коллинза, за это его будут помнить и любить ещё долго.
Blue Bar в Berkeley Hotel
Что касается других предпочтений, то тут Дэвид Коллинз выбирал мебель мягких, округлых форм, тонированные латунные люстры, необычные стулья.
В 2011 году Дэвид Коллинз был назван лучшим дизайнером года по версии агентства Quintessentially, возглавлял список лучших декораторов России и Европы по версии русского AD.А спустя два года он, к сожалению, ушел в мир иной, поскольку не смог победить рак. Но его душа осталась в оформленных интерьерах, которые считаются одним из лучших образцов этого вида искусства. Недаром он признавался, что прежде всего, все делает по любви. А это, конечно, главное в любом деле.
Журналисты любили говорить про него, что он самый коммерчески успешный дизайнер. Проработка мельчайших деталей, любовь к роскошным интерьерам, собственный авторский стиль делают его признанным мэтром архитектуры. Помимо архитектурных проектов, Коллинз занимался созданием ресторанов, гостиниц, отелей и яхт.
Именно он декорировал бары Artesian и Connaught в Лондоне, пятизвездочный отель London NYC на Манхеттене, бутики Larusmiani в Милане и David Morris в США. При жизни Дэвид всегда мог поесть бесплатно в мишленовских ресторанах Лондона, ведь почти все из них он оформил лично. Интерьер ресторана «Давыдов» в питерском отеле «Астория» также принадлежит Дэвиду Коллинзу. Кроме того, он успешно занимался и оформлением частных интерьеров. И каждый раз все у Дэвида Коллинза выходило безупречно.
«Когда я придумываю, я делаю это от всего сердца – для любви, а не для денег. Я хочу, чтобы люди чувствовали себя хорошо… Если я вижу, что клиент не оценил мой проект и не собирается заботиться о нем должным образом, я не буду работать с ним снова», — говорил Дэвид Коллинз.
«Я всегда хотел увидеть, как вещи из моего воображения станут реальностью», — сказал однажды легендарный дизайнер и архитектор из Дублина Дэвид Коллинз.
Теперь эту реальность может увидеть каждый в новой книге «ABCDCS: Студия Дэвида Коллинза», где в алфавитном порядке от а до я собраны лучшие работы дизайнера. Предисловие к изданию написала постоянная клиентка Студии Коллинза — Мадонна: «Когда я оглядываюсь в своих домах в Нью-Йорке, я поражаюсь, как же сильно он на меня повлиял. Он оставил воспоминания о себе во всем. Его прикосновение, его вкус, его талант, его меланхолия».
Дэвид Коллинз оформил для хозяев бангкокского небоскреба MahaNakhon образцово-показательную квартиру.
Демонстрационная квартира, которую Коллинз оформил для владельцев небоскреба MahaNakhon в Бангкоке. «Я не хотел, чтобы восточный колорит бил в глаза. Всё сделано тоньше благодаря цветам и фактурам, которые так важны в восточной культуре», — объяснял Дэвид.
«Единственное, что важно для моих проектов – это эмоциональная реакция людей. Эмоция – вот, что имеет значение. Я не всегда знаю в начале проекта, как это место будет выглядеть, но я знаю, какие эмоции и ощущения оно сможет подарить», — делился Дэвид.
Объяснить заказчику, как будет выглядеть уже готовый интерьер, когда в квартире даже не ступала нога строителя, — задача непростая. В ход идут акварельные эскизы, компьютерные модели (в наши дни их все сложнее отличить от фотографий), картонные макеты и тонны всевозможных образцов. Но нагляднее всего вышло у Дэвида Коллинза.
Покупатели квартир в бангкокском небоскребе MahaNakhon имели шанс лицезреть будущую резиденцию в масштабе один к одному. Это при том, что сама высотка, спроектированная архитектором Оле Шереном из бюро OMA, на тот момент еще строилась. В семидесятисемиэтажной башне сто девяносто квартир, а управление этим хозяйством взяла на себя компания Ritz-Carlton Residences. Проект был завершен в 2012 году, но результат был известен задолго до окончания работ — потенциальных покупателей звали не на стройку, а в демонстрационную квартиру, которую лондонский дизайнер оформил в здании по соседству.
Чего хочет житель шумного и жаркого мегаполиса? Естественно, тишины, покоя и прохлады. Коллинз именно так и рассуждал. «Если вы хотите повеселиться, то идете в бар. А если вам надо взбодриться, отправляетесь в спортклуб, — говорит он. — Уединение можно найти в темном зале кинотеатра. Но если вы хотите по-настоящему отдохнуть, то лучшего места, чем собственный дом, не существует».
Здание MahaNakhon, по мнению Коллинза, должно было стать символом нового Таиланда и покажет всему миру, что эта страна готова меняться и впитывать новые идеи в сфере архитектуры. А квартира задумана им как новый стандарт восточной роскоши.
Оформленный дизайнером интерьер выглядит умиротворяюще: просторные комнаты, огромные окна, приятная глазу сине-бело-голубая цветовая гамма. «Я не хотел, чтобы национальный колорит бил с порога в глаза. Все сделано намного тоньше, — рассказывает Коллинз. — В восточной культуре цвет и фактура играют огромную роль. Вспомните, какая у них керамика, как переливаются тайские шелка. Вот что меня вдохновляло, когда я выбирал для этой квартиры ковры и ткани, придумывал узор для шелковых штор или подбирал арт-объекты. Кстати, все картины здесь нарисованы тайскими художниками».
 |
 |
Предметы искусства — единственное, что Коллинз приобрел «на стороне». Остальные вещи в квартире сделаны по его собственному дизайну — в общей сложности семьдесят пять абсолютно новых предметов. Ткани и ковры тоже за редким исключением выполнены на заказ.
Интерьер выглядит неброско, но благородно. Роскошь постигается не столько на глаз, сколько на ощупь. На полу мрамор, двери обиты шагренью, шкафчики украшены бронзовыми ручками, а стены даже на кухне обтянуты шелком.
Главной своей удачей Коллинз считает спальню, которая сделана как квартира в квартире. «Мы решили, что делать обычную комнату с кроватью и дежурным гардеробом скучно. А в этой спальне можно провести весь день — позавтракать, вздремнуть после обеда. Гардеробная устроена как примерочная в дорогом бутике, ну а ванная – полноценный спа-салон».
У интерьера есть только один недостаток — в нем не хочется ничего менять. Хоть Коллинз и величина в мире дизайна, преклоняться перед его авторитетом вовсе не обязательно. Хотите сделать еще лучше — милости просим.
«Когда риелтор узнал, что я делаю пентхаус в Челси с одной спальней, он меня чуть не убил: сказал, что при продаже я здорово потеряю в цене. Но я живу один, мне не нужна вторая спальня. А вот места для приема гостей нужно много», — объяснял Дэвид. Гости, о которых идет речь, — это Мадонна, Элтон Джон, Том Форд, Стелла Маккартни и прочие.
Спальня из «показательной» квартиры небоскреба MahaNakhon в Бангкоке.
Дэвид использовал свой интерьер как полигон для обкатки новой мебели и тканей и поэтому переделывал его не меньше двадцати раз. А обычному «пользователю» там просто хорошо: всё выстроено тонко и точно, но ненавязчиво и потому универсально. Интерьеры Коллинза именно таковы.
Ресторан «Кофемания» на Новой площади (Малый Черкасский переулок) в Москве стал одной из последних работ Коллинза. Это великолепный этюд на тему ар-деко с легким налетом стимпанка.
По словам одного остроумца, Дэвид проделал с ресторанным Лондоном то же, что Тарантино с Джоном Траволтой. Созданные им бары и отели легендарны. Бар в отеле Claridge’s называли самым сексуальным в мире, про «Голубой бар» в The Berkeley Джон Гальяно заявил: «Я хочу здесь жить!».
К его услугам прибегали Марко Пьер Уайт и Гордон Рамзи. Наш Новиков тоже приценивался. Частных клиентов было много – самая знаменитая, конечно, Мадонна.
Что хотели получить – и получали – люди, обратившиеся к Коллинзу за дизайном? Гармонию, которой он добивался исключительным колористическим чутьем и виртуозным умением сочетать фактуры – всегда роскошные (он ценил качество).
«Ориентальное», «английское» или «голливудское» в его проектах было не прямой цитатой, но элегантным намеком: понимая его, посетитель чувствовал себя умным и тонким. Дэвид увлекался модой, но всегда покупал себе только темно-синие костюмы.
Интерьер бутика Alexander McQueen на Сэвилроу в Лондоне. Коллинз также сделал для марки магазин в Майами.
«Дизайн – это бизнес, который может стать моделью для потери денег, поскольку эго дизайнера может потребовать избыточной работы, — говорил Дэвид. — В некотором смысле, чем лучше я делаю свою работу, тем меньше денег я получаю. Чтобы осуществить выгодные проекты, нужно научиться управлять своим эго и ожиданиями».
В 2013 году Дэвида Коллинза не стало. Сегодня его компания продолжает активную деятельность, сотрудничает с именитыми брендами и реализует проекты на пяти континентах, создавая интерьеры для фирменных магазинов, шоу-румов, отелей, ресторанов, кафе, частных домов. Во главе студии Коллинза – Иэн Уотсон и Саймон Роулингс. Среди заказчиков компании: Гордон Рамзи, Александр Маккуин, Джон Гальяно, Джимми Чу, крупнейшие универмаги Bergdorf Goodman, Harrods, ювелирный бренд Graff и многие другие.
По материалам интернет-изданий